Анна Завгородняя - Проклятый [СИ]
Сбежав с утеса, я бегом поспешила к дому. Приветствовать гостей входило в мои обязанности, как хозяйки дома. Я едва успела встать рядом с отцом, вышедшим встречать дорогих гостей, как к нашему дому, окруженный своими людьми, поднялся король.
Отец склонил перед Коннором голову, я почтительно поклонилась, выражая в поклоне свое уважение к чину гостя, а мой брат, стоявший по правую руку от отца, замешкавшись, во все глаза уставился на короля, а затем, словно спохватившись, склонил голову в глубоком поклоне.
— Гуннар! Старый ты вояка! — улыбнувшись в усы, произнес Коннор. Отец и король обнялись.
— Приютишь моих ребят? — Коннор кивнул за спину, туда, где во дворе толпились воины, и они все пребывали и пребывали, пока стало так тесно, что казалось, здесь негде даже яблоку упасть. Я мысленно подумала о том, как буду размещать все это многочисленное войско, уже не говоря о том, как его прокормить.
— Разве я когда то прославил себя не гостеприимным хозяином? — шутливо поинтересовался Гуннар. Король засмеялся. У него оказался на редкость приятный смех, тягучий, как сладкий мед, а голубые глаза светились добротой и умом.
— Если они пробудут у нас с неделю, — мелькнуло в голове, — То мы просто разоримся.
Но вслух я ничего не говорила и только все время улыбалась, как бы, между прочим, разглядывая стоявших за спиной Коннора вождей. Многие из них были едва ли моложе отца, но среди почтенных мужей оказалось и несколько довольно молодых мужчин. Один из них как-то сразу привлек мое внимание. Я покосилась в его сторону и довольно долго и, вероятно, бесцеремонно, разглядывала его, потому что он, словно почувствовав мой взгляд, внезапно посмотрел на меня. Спокойно, без тени удивления или эмоций в темных глазах, словно ожидал моего интереса. У него были черные, как ночь волосы, длинными прядями спадавшими на широкие плечи, довольно крупный нос с горбинкой. Но больше всего меня поразили его глаза — карие с крапинками золота.
— Красивый, — первое, что пришло мне в голову, когда я отпустила глаза, — Даже слишком, — но только совсем не внешность воина привлекла мое внимание. Странное ощущение того, что я уже когда-то прежде встречала его, пронзило мое сознание, как и непонятная, вспыхнувшая к нему неприязнь. Я сама не могла понять, почему он вызвал во мне волну подобных ощущений, которую я едва сумела сдержать.
— Это мой сын, Олав, — Гуннар тем временем представил брата, а затем и меня, — А это дочка — Кири.
Коннор одобрительно посмотрел сперва на Олава, затем на меня. Затем представил своих вождей.
— Ну, пойдем, — отец распахнул двери перед королем и пропустил того первым. За ними последовали мы с братом и приближенные Коннара. В большом зале их уже ждал накрытый стол, а рабы спешили расставлять блюда. В воздухе пахло жареным мясом и пряностями, а так же свежеиспечённым хлебом и пивом, которое в обилии дожидалось гостей в многочисленных бочках, расставленных по углам зала.
Я проследила взглядом, как король и его вожди сбросили оружие на длинный стол у входа, и расселись по лавкам. Во главе стола, где обычно всегда сидел Гуннар, теперь восседал сам король. А мой отец и какой-то седоусый вождь, сели по обе его руки.
Я пробежала беглым взглядом, всего ли хватает на столе. Распекла одну из девушек рабынь за нерасторопность, с которой она, как мне показалось, поспешила с кувшином пива к королю, а затем, еще некоторое время прошлась по залу и с удовлетворением отметив, что все идет, как полагается, вышла во двор, чтобы удостоверится в том, что и остальных наших гостей, дружинников короля, устроили, как положено и накормили, и поднесли им выпивку. Когда я убедилась, что все идет своим чередом, я со спокойным сердцем вернулась в зал, где гости уже вовсю пировали за столами. Забрав из рук рабыни кувшин с пивом, я направилась к королю. Подливая ему в полупустую чашу напиток, покосилась на сидевшего отца. Гуннар посмотрел на меня с одобрением и отвернулся, чтобы продолжить прерванный разговор с Коннором. Но король внезапно посмотрел на меня.
— Твоя дочь уже сосватана? — обратился он к Гуннару. Услышав такие слова, я подняла взгляд и посмотрела сначала на отца, а затем на Коннора.
— Нет, — ответил Гуннар, — Женихи, конечно, были. Но одни не устраивали меня, а другие не нравились Кири, — и добавил, — Но все же я думаю, она у меня в девках не засидится!
— Она у тебя красавица, — с одобрением в голосе, сказал Коннор и пристально посмотрел на меня, а затем добавил, глядя на то, как я замерла перед ним в нерешительности и, приняв это за смущение, — У меня найдется немало достойных воинов, — обратился он уже ко мне, — Выбирай любого в мужья! — я поняла, что он шутит, и выдавила из себя самую милую улыбку, на которую только была способна. Затем подлила пива сидящему рядом с королем бородатому вождю и пошла дальше по ряду, пока пиво в моем кувшине не закончилось. Поспешно отойдя в сторону дверей, я нагнулась, наполняя кувшин напитком, а когда выпрямилась, то увидела вошедшего в двери высокого воина, того самого, что заинтересовал меня с первого взгляда. Он остановился, возвышаясь надо мной на добрых две головы, пристально разглядывая меня сверху вниз, как-то неприятно, оценивающе, что ли, словно я была какая-то рабыня, а не вольная госпожа этого дома. Мои щеки тут же вспыхнули от гнева. Я с презрением окатила его ледяным взглядом, отметив при этом, что он все-таки необычайно хорош и вернулась к столу, проследив при этом, как молодой воин подошел к королю и сел рядом с ним, потеснив при этом седовласого вождя.
— А, Трор, — услышала я голос короля. Коннор похлопал по плечу молодого воина и сказал отцу, — Один из лучших моих воинов… — дальше он говорил, чуть понизив голос и в общем гвалте, я не расслышала его слов, но покосившись на Трора, я заметила, что его чаша оказалась пустая и подошла к нему, задумавшись о том, почему он пришел в зал последним. Во дворе я его не заметила.
— Пива? — спросила я.
Трор кивнул. Я быстро наполнила его кубок и поспешно отошла прочь от воина. Сердце гулко забилось. Я отошла в сторону, прижав ладонь к горячему лбу и тщетно при этом стараясь вспомнить, где же я могла видеть этого мужчину, но разум говорил мне, что подобное просто невозможно. Я ведь всегда жила здесь, рядом с братом и отцом, никогда не покидая пределов поместья, выезжая разве что, только на охоту или на празднества к ближайшим соседям, но там я уж точно не могла видеть этого чужака. Но ощущение узнавания упорно не покидало меня.
— Госпожа, — меня вывел из раздумий голос подошедшей рабыни, одной из тех, кто прислуживал за столом.
— Что? — я повернулась к ней.
